Неточные совпадения
— Оставь меня в покое, ради Бога! — воскликнул со слезами в голосе Михайлов и, заткнув уши, ушел в свою рабочую комнату за перегородкой и запер за собою дверь. «Бестолковая!» сказал он себе, сел за стол и, раскрыв
папку, тотчас о особенным жаром принялся за начатый рисунок.
Схватив
папку, она, убегая, обнадежила...
«Я — боюсь», — сознался он, хлопнув себя
папкой по коленям, и швырнул ее на диван. Было очень обидно чувствовать себя трусом, и было бы еще хуже, если б Варвара заметила это.
Нашел
папку с коллекцией нелегальных открыток, эпиграмм, запрещенных цензурой стихов и, хмурясь, стал пересматривать эти бумажки. Неприятно было убедиться в том, как все они пресны, ничтожны и бездарны в сравнении с тем, что печатали сейчас юмористические журналы.
Он сел к столу, развернул пред собою толстую
папку с надписью «Дело» и тотчас же, как только исчезла Варвара, упал, как в яму, заросшую сорной травой, в хаотическую путаницу слов.
Она убежала, отвратительно громко хлопнув дверью спальни, а Самгин быстро прошел в кабинет, достал из книжного шкафа
папку, в которой хранилась коллекция запрещенных открыток, стихов, корректур статей, не пропущенных цензурой. Лично ему все эти бумажки давно уже казались пошленькими и в большинстве бездарными, но они были монетой, на которую он покупал внимание людей, и были ценны тем еще, что дешевизной своей укрепляли его пренебрежение к людям.
Райский молча, одним движением руки, сгреб все рисунки и тетради в кучу, тиснул все в самую большую
папку, сильно захлопнул ее и, не оглядываясь, сердитыми шагами вышел вон.
Райскому страх как хотелось пустить в нее
папками и тетрадями. Он стоял, не зная, уйти ли ему внезапно, оставив ее тут, или покориться своей участи и показать рисунки.
Je suis etc. S. В.» [Приходите, граф, я вас жду между восемью и девятью, никого не будет и, главное, не забудьте
папку с этюдами.
В ящиках лежали ладанки, двойные сросшиеся орешки, восковые огарочки, в
папках насушено было множество цветов, на окнах лежали найденные на Волге в песке цветные камешки, раковинки.
Он проворно раскопал свои
папки, бумаги, вынес в залу, разложил на столе и с нетерпением ждал, когда Вера отделается от объятий, ласк и расспросов бабушки и Марфеньки и прибежит к нему продолжать начатый разговор, которому он не хотел предвидеть конца. И сам удивлялся своей прыти, стыдился этой торопливости, как будто в самом деле «хотел заслужить внимание, доверие и дружбу…».
— Вот все здесь, — отвечал Привалов, вынимая из
папки целую кипу взятых у Ляховского бумаг.
Кроме того, на столах лежали
папки с акварелями, их охотно раскупали гости.
Добронравов берег у себя, как реликвию, наклеенную на
папку вырезку из газеты, где был напечатан погубивший его фельетон под заглавием «Раешник».
— Необходимо все опечатать…
Папки с банковскими бумагами у него всегда лежали в левом ящике письменного стола, а часть в несгораемом шкафу. Необходимо принять все предосторожности.
…Я с отрадой смотрю на Аннушку нашу — миловидную наивную болтунью, — в разговоре она милее, нежели на письме… Велел принести
папку — отдал Аннушке две иллюминованные литографии (виды Везувия — Неаполь и Сорренто), которые я купил в Москве. Она рисует изрядно. Буду видеть и с карандашом в руках. При этом осмотре моих рисунков директриса получила в дар портреты П. Борисова, Волконского и Одоевского…
Подойдет к нему супруга, подползут ребятишки, мал мала меньше…"Как хорош и светел божий мир!" — воскликнет Михайло Степаныч."И как отделан будет наш садик, душечка!" — отвечает супруга его."А у
папки денески всё валёванные!" — кричит старший сынишка, род enfant terrible, [сорванца (франц.).] которого какой-то желчный господин научил повторять эту фразу.
— Сначала
папка вынул много бумаг и всё считал, потом вынул много денег — и всё считал!
— Ай,
папка! сам сказал мамке, что две бутылки выпил! — вступилась девочка лет трех, сидевшая подле Анны Ивановны, —
папка всегда домой пьян приезжает! — прибавила она, вздыхая.
— Ах, какой
папка лгун стал! — заметила девочка.
— А откуда взял
папка деньги, чтоб тебе батистовую рубашку сшить?
— А
папка вчера домой пьяный пришел! — поспешил сообщить мне второй сын, мальчик лет пяти.
— Да, пьян был
папка вчера! — отвечал Лузгин, — свинья вчера
папка был! От этих бесенят ничего не скроешь! У соседа вчера на именинах был: ну, дома-то ничего не дают, так поневоле с двух рюмок свалился!
— Хорошо. А какую рубашку носил твой
папка в то время, когда к отческому дому гусей пригонял?
— Рекомендую вам! Иван Семеныч Фурначев, сын статского советника Семена Семеныча Фурначева [60], который, двадцать лет живя с супругой, не имел детей, покуда наконец, шесть лет тому назад, не догадался съездить на нижегородскую ярмарку. По этому-то самому Иван Семеныч и слывет здесь больше под именем антихриста… А что, Иван Семеныч, подсмотрел ты сегодня после обеда, как
папка деньги считает?
Канцелярские чиновники сидят по местам и скребут перьями; среднее чиновничество, вроде столоначальников и их помощников, расселось где попало верхом на стульях, курит папиросы, рассказывает ходящие в городе слухи и вообще занимается празднословием; начальники отделений — читают газеты или поглядывают то на дверь, то на лежащие перед ними
папки с бумагами, в ожидании Петра Николаича.
— А какой ласковый был! — говорит он, — ничего, бывало, без позволения не возьмет. Бумажки нужно — можно, папа, бумажки взять? — Возьми, мой друг! Или не будете ли, папа, такой добренький, сегодня карасиков в сметане к завтраку заказать? — Изволь, мой друг! Ах, Володя! Володя! Всем ты был пайка, только тем не пайка, что
папку оставил!
Нет, не пайка ты, бросил
папку!
— Ах, Петька, Петька! — говорил он, — дурной ты сын! нехороший! Ведь вот что набедокурил… ах-ах-ах! И что бы, кажется, жить потихоньку да полегоньку, смирненько да ладненько, с
папкой да бабушкой-старушкой — так нет! Фу-ты! ну-ты! У нас свой царь в голове есть! своим умом проживем! Вот и ум твой! Ах, горе какое вышло!
Туганов велел подать себе из шкафа одну
папку и, достав оттуда рисунок египетской пирамиды, сказал...
Я уж сказала ему: иди,
папка, лежи, а когда я уберусь и будет везде чисто, тогда станем про любовь говорить, иди!
Я встал, и мы прошли в каюту Геза, где Синкрайт вынул из клеенчатой
папки несколько морских карт, разыскав ту, которая требовалась.
Но всеблагое Провидение, ведающее меру человеческого терпения, смилостивилось: зеленые суконные портьеры, закрывавшие дверь противоположного входу конца покоя, распахнулись, и вдоль залы, быстро кося ножками, прожег маленький борзый паучок, таща под мышкой синюю
папку с надписью «к докладу», и прежде, чем он скрылся, в тех же самых темных полотнищах сукна, откуда он выскочил, заколыхался огромный кит…
Вот подают лошадей… Остается, стало быть, проститься с вами, друзья мои, проститься со своим столом и — айда! (Укладывает картограммы в
папку.)
Астров. Слышал. (Подает ему аптечку, чемодан и
папку.) Вот, возьми это. Гляди, чтобы не помять
папку.
Комната Ивана Петровича; тут его спальня, тут же и контора имения. У окна большой стол с приходо-расходными книгами и бумагами всякого рода, конторка, шкапы, весы. Стол поменьше для Астрова; на этом столе принадлежности для рисования, краски; возле —
папка. Клетка со скворцом. На стене карта Африки, видимо, никому здесь не нужная. Громадный диван, обитый клеенкой. Налево — дверь, ведущая в покои; направо — дверь в сени; подле правой двери положен половик, чтобы не нагрязнили мужики. — Осенний вечер. Тишина.
За день до отъезда сестер из Парижа Долинский принес к ним несколько эстампов, вложенных в
папку и адресованных: Илье Макаровичу Журавке, по 11-й линии, дом Клемснца.
Очевидно, Ароматов находился в периоде американизма и бредил жизнью настоящего янки; на одной стене была повешена четырехугольная картонка, на которой готическими буквами было написано: «Деньги потерял — ничего не потерял, время потерял — много потерял, энергию потерял — все потерял». На другой такая же картонка с другой надписью: «Time is money». На полочке с книгами я рассмотрел несколько разрозненных томов Добролюбова и Белинского,
папку с бумагами и маленький томик рассказов Брет-Гарта.
Озябшие мухи столпились в переднем углу около образов и жужжат, и слышно, как под лавками в толстых
папках возятся прусаки…
— Эх ты… паяц из балагана! А еще солдат был… — не преминул укорить его Кувалда, выхватив из его рук коленкоровую
папку с синей актовой бумагой. Затем, развернув перед собой бумаги и всё более возбуждая любопытство Вавилова, ротмистр стал читать, рассматривать и при этом многозначительно мычал. Вот, наконец, он решительно встал и пошел к двери, оставив бумаги на стойке и кинув Вавилову...
Надежда (осторожно ласкаясь). Бедный мой
папка! Тебе стало плохо жить. Раньше ты дарил своей Надине разные хорошенькие штучки, а теперь стал бедненький и не можешь порадовать своё сердце подарком любимой дочурке.
Надежда (вздыхая). Ах, этот комик
папка!
Надежда. Не глупо,
папка?
Надежда (притворяясь обиженной).
Папка!
— Ага,
папка, ты умер, а я жив и трясу тебя за нос, и ты мне ничего не сделаешь!
— Нет, докажу. Я вам докажу, что
папка теперь ничего не может мне сделать даже в том случае, если я его сейчас, сию минуту, возьму за нос.
Ламновского в шутку называли иногда «
папкою», но шутка на этот раз не смешила товарищей, а, напротив, увеличила жуть, и двое из дежурных, заметив это, отвечали К-дину...